ДЕСЯТЬ ЛЕТ… С ПРАВОМ ПЕРЕПИСКИ
Эта история в своё время наделала немало шума, породила массу слухов и кривотолков. А всё освещение её свелось, по-моему, лишь к моей «информашке» в областной газете. Никаких собственных выводов о случившемся в ней, понятно, не было. Даже если бы хотел вмешаться, самостоятельно во всём разобраться, сделать это было бы трудно.  К подобным материалам, как правило, было не подступиться. Да никто, собственно, меня о том и не просил. Тем не менее, несколько лет тому назад, передавая публикуемую сегодня статью, кто-то из близких участкового не преминул упрекнуть меня, дескать, не всё так просто, как я думал. В искупление, так сказать, вины, которой за собой не чувствую, я и перепечатываю подброшенную мне когда-то статейку… Фамилия участкового, других действующих лиц, а также место трагедии изменены…
В тот вечер 1 сентября 1990 года участковый инспектор Комсомольского РОВД старший лейтенант милиции Петров возвращался из рейда по охотничьим угодьям своего участка. С трофеем – большим охотничьим ножом, найденным на берегу. После двух суток мотаний по озерам усталость давала себя знать. Было бы совсем плохо, если бы не принятое в конце рейда «с устатку» энное количество водки. Живительная влага, если и не восстановила силы, то по крайней мере подняла настроение. Появилось желание заехать на отделение совхоза «Энский», забрать саженцы у знакомого. Того дома не оказалось и Петров направился на поиски машины, с которой можно было бы уехать домой. По пути старший лейтенант приструнил группу парней, с лишком демонстративно  матерившихся. Проходя мимо клуба, столкнулся с Котовым, 17-летним парнем. Вернее, Котов подошел к нему сам с просьбой угостить сигаретой, что, по-видимому показалось Петрову дерзким, иначе чем объяснить его дальнейшие действия?
Участковый, кстати, как-то ловил Котова на краже теленка, поэтому отношения их лучезарными не назовешь. Это как-то объясняет, хотя, конечно, не оправдывает поступки представителя власти, когда он начал запугивать Котова, используя при этом и табельное оружие, и нож. В это время к ним подошел Домов. Этот призывного возраста парень в то время подозревался в участии в изнасиловании…Угостив парня сигаретой, Петров на всякий случай   попугал и его тем же способом. Решив, что порядок наведен, участковый отправил их домой. Домов ушел, а Котов затаился за столовой.
Офицер милиции походил вокруг клуба, разгоняя, с его точки зрения, явных бузотеров и предупреждая остальных, что в случае какого-то шума дискотеку он прикроет в один момент. В эту минуту на горизонте появился новый объект для воспитания – группа солдат из автороты, прибывшей на уборку. Служивые явно пришли на дискотеку, а это было чревато…Кто служил в армии, знает, как рвутся на уборку военные водители. Оно и понятно – дисциплины и контроля здесь поменьше, а свободного времени и возможностей развлечься больше. Но также хорошо известно, что дармовая рабочая сила, какой являются солдаты, довольно конфликтна. Поэтому с первых дней командование договорилось с Петровым, чтобы он солдат в клуб не допускал…Не успел участковый завернуть группу солдат, как следом подошла другая…Вторая группа стала доказывать, что их сюда отпустил взводный. Но Петров, уже взведенный предыдущим «сопротивлением», скомандовал, чтобы солдаты двигались в часть, в очередной раз вытащил пистолет и выстрелил в воздух…
В это время к клубу подошли ещё пятеро прикомандированных к хлебоприемному пункту – Семенов и  Шаров из Кустаная, Раков , Гнойко и Кашин из Талды-Курганской области. Они поинтересовались, что случилось. Котов и солдаты сказали, что пьяный участковый с пистолетом не пускает их в клуб. Парни, однако, дружно двинулись к клубу. Увидев около металлического заборчика мужчину в штормовке, они поначалу не обратили на него внимания и стали ловко перепрыгивать через ограду, направляясь к входу в клуб. «Опять непорядок», - решил участковый и, ухватив одного из них за куртку, довольно невежливо осведомился: «Куда, щеглы, идёте?». В этот момент Кашин, уже было ушедший, вернулся и спросил: «Ты что ли участковый?» Петров, обозленный вызывающим и пренебрежительным тоном, опять достал пистолет и со словами : «А что, не видно, что ли?» - обрушил его на голову Кашина. Раздался выстрел. Пуля ушла в темное небо. Потерпевший схватился за голову и тут же с криком: «Пацаны, он мне голову разбил!» - ударил Петрова кулаком по лицу. Тот упал, на него налетели и ухватили за левую руку Гнойко  и Семенов, за правую – Раков. Кинулся помогать и Кашин, только Шаров остался в стороне. Началась свалка, у Петрова стали вырывать пистолет. И тут раздался выстрел, и через секунду – второй. На глазах многочисленных свидетелей Кашинн стал оседать. Его оттащили в сторону. Котов, увидев, что Кашин теряет сознание, побежал за водой. Когда вернулся, пострадавшего уже увезли в больницу. Не довезли: по дороге он скончался. У участкового отобрали пистолет. Забрали нож. Петрова связали, избили и бросили. Оружие отдали заведующему клубом…После этого, как водится, следствие, суд и приговор – признать виновным по  трем статьям. 10 лет лишения свободы…
- Как участковым приходится? – переспрашивает начальник отдела профилактической службы Кустанайского УВД   – А им всегда трудно было. Самое тяжелое время – уборка. Масса народа приезжает и начинается: там зерно воруют  тут драка, где-то пьяный дебош. Только поворачивайся. Петров был в общем-то не на плохом счету. Да вы его личное дело посмотрите, там он весь…В Комсомольском РОВД был милиционером, потом работал в ОУР и, наконец, участковым в совхозе «Сельский». Здесь произошла история, нашедшая отражение и в прессе. Как будто пьяного Петрова руководство хозяйства посадило в мешок  отправило в райотдел. Петров это категорически отрицает…В РОВД решили не углублять конфликт и перевели офицера в совхоз «Энский».В характеристике вся палитра – от очень положительных отзывов до весьма критических. Имел 19 поощрений и три взыскания…Награжден медалями «За безупречную службу» 2 и 3 степеней. И тут же задержано присвоение очередного звания: за промахи в работе. Как сказала инспектор РОВД Ленина:
- Петров – это, конечно, не сахар, характер у него неудобный, колючий, обидчивый. Но работал неплохо, личного времени не жалел, за дело привлечь к ответственности мог любого, не обращал внимания – начальник, не начальник.
На мой вопрос – как отнеслись в коллективе к случившемуся – старший оперуполномоченный ОУР Борцов ответил:
- Двойственное отношение. Признают все, что виноват, но и сочувствуют. Работа наша, она ведь на нервах… А участок у Петрова мы между собой называем – штат Техас, самый тяжелый в районе участок… Года не проходит без тяжких преступлений. То убийство, то изнасилование, то ребенка в колодце найдут. Петров всё - таки жил с населением неплохо, конфликтов особых не было. Почему он сорвался, непонятно мне…
Самым сложным оказалось разобраться по материалам следствия и суда – насколько и в чём виновен Петров. Задача осложнялась тем, что сам он ничего толком о драке рассказать не может, так как утверждает, что после того, как его ударил Кашин, ничего не помнит. После длительного сидения над двумя томами я убедился в том, что по статьям о превышение власти и дискредитирование власти УК бывший страж порядка осужден с полным основанием. А вот статья, как говорят осужденные, восемь-восемь ч.1 п. «в» (умышленное убийство, совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего служебного долга) вызвала у меня большие сомнения…
Прежде всего меня удивило, что из всех участников драки освидетельствовали на алкоголь только Петрова (у него через 6 часов происшествия выявили легкую степень) и погибшего Кашина (та же легкая степень, но через трое суток). Упоминаний об освидетельствовании других участников драки я не нашел. А ведь ребята не отрицали, что выпивали перед этим. По 300 граммов пива, по их словам. Очевидно, следователю этого показалось достаточно. Я же опять засомневался. Да и кто поверит, что, промотавшись весь день за пивом и добравшись к вечеру с 5-литровой канистрой домой, пятеро здоровых молодых парней, выпив по 300 граммов целебного напитка, то есть не более 2-х литров, бросили остальное? Более того, мне удалось встретиться с Шаровым, и тот сказал, что только пиво пили он и Семеновым, а Раков, Гнойко  и Кашин одолели ещё и бутылку водки. Что такое «ерш», думаю, многим известно…
Теперь давайте порассуждаем на такую тему. Представьте, что это вы, практически трезвый, встретились с пьяным и вооруженным участковым. Как бы вы себя повели? Думаю, что почли бы за лучшее уклониться от опасной встречи. Так, кстати, и поступали все, с кем сталкивался Петров. А вот «прикомандированные» не уклонились. Ничего плохого не хочу сказать об этих парнях, но с трудом верится, что участкового они бросились разоружать и бить только из сознательности. Таких граждан в наше время можно в «красную книгу» заносить. Просто сработал инстинкт «наших бьют»! Логически рассуждая, можно предположить, что не были они так трезвы, как утверждают, а значит и поведение своё контролировали не полностью.
А теперь о главном. О том, из-за чего я не мог согласиться с приговором суда о виновности П. по статье «восемь - восемь». Прежде всего, если бы участковый, как говорится, жаждал крови, он имел полную возможность застрелить Кашина, достав пистолет, а не бил бы его рукоятью. Далее, многих свидетелей опросил следователь, а потом и суд. Показания их разноречивы. Котов, например, утверждает, что Кашин был убит едва ли не первым выстрелом. А один из главных свидетелей обвинения Раков говорит другое. На следствии он показал (на суде Раков не присутствовал), что во время свалки он держал Петрова за правую руку, в которой был пистолет, и вдруг тот вырывает руку и, прицелившись (!), дважды стреляет в Кашина. В момент выстрелов никто участкового ни за руки, ни за пистолет не держал. После этого Кашин падает.
Допустим, все так и было. Тогда кто объяснит мне, как мог Петров, неплохой стрелок, с расстоянья в 1 метр одну из пуль послать мимо, а второй попасть не в грудь, а в руку. (По заключению судмедэксперта пуля попала в руку, а лишь потом, изменив направление, прошла через грудную клетку). Как же он промахнулся, стреляя, по утверждению Ракова, без помех? Как установлено, в Кашина попала только одна пуля. Но после какого выстрела: второго или третьего? В показаниях свидетелей здесь расхождения, одни утверждают, что вторая пуля ушла в сторону дороги, и только третья была направлена в Кашина. Другие говорят, что обе в потерпевшего, а в обвинительном заключении следователь утверждает, что Петров стрелял в Кашина трижды. Из всех выстрелов споров не вызывает только последний, тут все сходятся, что он был направлен в погибшего.
Логично бы утверждать, что он и был смертельным. И вот здесь и появляется интересный нюанс. После 3-его выстрела гильза застряла в окошечке. Механизм выбрасывания сработал, гильза начала движение, но натолкнулась на препятствие и не вылетела. Котов, между прочим, утверждает, что стоял за спиной Кашина, и если из двух выстрелов один был промах, то пуля с большей вероятностью могла попасть в него. Этого, однако, не произошло. В приговоре суда эпизод с гильзой объясняется так: в момент выстрела кто-то (этим кто-то может быть, скорее всего, Раков, он был справа), очевидно, коснулся пистолета рукой или одеждой. Но Раков-то утверждает, что помех не было никаких! И ещё в драке, когда на тебя наседают четверо здоровых парней и держат пусть даже за левую руку и бьют, да ещё и одежда закрывает видимость, то о каком прицельном выстреле можно говорить? Теоретически это, наверное, возможно, но практически… А чтобы прикрыть в момент выстрела окошечко рукой и не шелохнуть пистолет, нужна такая расчетливость и плавность движений, которая в подобной катавасии просто невероятна. Всё объясняется, если поставить себя на место Ракова. Когда участковый вырвал руку и раздался выстрел (второй), Раков просто испугался и, чтобы не попасть под возможный выстрел, схватился снова за пистолет и отодвинул подальше от себя, направив его, неумышленно, конечно, на товарища. Потому и гильза не вылетела, что не ждал он, когда последует ещё один выстрел, а быстро ухватился за оружие, опасаясь попасть под пулю.
И последнее, о чём хотелось бы сказать, это об игре не по правилам следователя прокуратуры Павлова, который после окончания следствия, ознакамливая с материалами дела Петрова, утаил от последнего результаты баллистической экспертизы, а подпись подследственного подделал. Об этом сказано и в частном определении суда. Не могу утверждать, что все эти выводы – истина в последней инстанции. Не защищаю и не обвиняю никого. Но как бы не сожалел о случившемся, как бы не сочувствовал родственникам погибшего парня, я не взялся бы утверждать, что убит он умышленно…
Вот и всё. А пока осужденный Петров отбывает наказание в колонии усиленного режима по трём статьям, из которых только две, по моему мнению, заслужены. Срок – 10 лет. Хорошо, что теперь в приговорах не пишут: «без права переписки».

 Ю.Затика, спецкор газеты «На страже».